Переэкзаменовка - Страница 101

101

Хе! Публика оживилась. Краткий ликбез с девицами ведет. Слишком уж им всё необычно, а хоть чуть объяснить надо. До тонких подробностей не добираясь. Ух, как мысли-то в головах забегали, на четвертой скорости! По глазам вижу. Оценивают обстановку. Взвешивают, прикидывают. С бывшей подружки явно "снимают мерку", по-женски, от пяток до затылка. Как одета, во что, кем? На пацанов, хе-хе, уже пялятся... по-хозяйски, оценивают. Блин, кино и немцы. В смысле, бабы - везде бабы... Особенно, "лимита". Даже туристы начали ухмыляться. Настолько легко их думы читаются. Почем мокасины? Почем шелковая майка? Сколько примерно стоит камень, что у загорелой на коммуникаторе сверкает? Радуга лучей, семицветная, от него искрится. Не удивлюсь, если бриллиант... А пистолеты... Что пистолеты? Если хоть раз "братков" обслуживали, не в диковинку. Блондинка очухалась. Как кошка, шмякнутая о стенку. Нехорошим, липким взглядом пробежалась по посуровевшим лицам мальчишек... Что-то для себя решила. И выдала:

- Никак ты тут снова целкой прикинулась? - загорелую передернуло. - Прикрывай пасть, песок видно!

- Что ты, шлюха, понимаешь?! - елки, сейчас снова ругань начнется. Заклятые подружки, вижу... Но блондинка не сводит завидущих глаз с камушка на коммуникаторе у загорелой... и заводится с пол-оборота. Да, жадность и зависть ей явно мозги отшибли. В натуре про всё забыла. Или спешит свести давние счеты.

- Прынца какого охмурила? Брюликами разжилась? С ширевом-то у тебя здесь как? Никак? А хочешь колесо? Даром? Угощаю! - оп-паньки... Теперь ясно. Видать, из местной тусовки-подпевки загорелая через наркоту вылетела. Легко... Раз таблетка, два таблетка. Была центровая - стала плечевая. И привет! М-м-дя... Обычное, по нынешним временам, дело. Горят в Москве провинциалки, как ночные бабочки на огне свечи.

Наплыв кадра... Лицо. Видны совершенно пустые глаза блондинки с расширенными во всю радужку зрачками. Эге! Да похоже, ты сама с перепугу колесико-другое перехватила. Вот и несешь околесицу. Ну, остановись же! Поздно. На протянутой к загорелой руке розовеет пилюля. Откуда достала? Шортики-то без карманов... Неважно. Загорелая бледнеет, почти зеленеет... Полшага вперед, полшага назад, полшага туда и обратно. Трясется... Полшага вперед, полшага назад. Тьфу! Не бывает завязавших "чебуреков". Только в ремиссии. И эта... Лечили её, наверное, как тут умеют. А тяга к наркоте никуда не делась. Увидела, и всё...

- Ольга!!! - окрик бородатого пилота покрывает шум прибоя и все прочие звуки... - Очнись! - поздно.

- Иа-а-а-а!!! Ба-бах! Ба-бах! - загорелая верещит страшным, непрерывным женским визгом. От таких звуков стынет в жилах кровь и замертво падают с деревьев (если верить американским книжкам XIX века) медведи гризли. Ба-бах! Ба-бах! Труп блондинки давно валяется на песке почти без головы, с растерзанной выстрелами грудью, но загорелая продолжает всаживать в него пулю за пулей. - Иа-а-а-а!!! Ба-бах! Ба-бах!

Щелк! Щелк! Щелк! Боек пистолета металлически сухо стучит в наступившей мертвой тишине. Щелк!

- За употребление и распространение наркотиков - расстрел на месте! - голос бородатого хрипит как-то... черт побери... торжественно. - Молодец! Ты справилась, - и... это всё? Вот так эпитафия! Офигеть...

- Я... Она... Сука! - загорелую трясет поздняя истерика. Разряженный пистолет ходит в руке ходуном.

- Товарищи, - это к собранию обращение, - у кого ещё с собой наркотики? - ну ты, мужик, и спросил!

"Молчание стало ему ответом". Толпа в зловещем оцепенении переваривает увиденное. Пальмы машут над головами листьями. Мечутся длинные тени. Ветер поднимается... Море уже не шумит - ревет.

Полная социолог встает с загорелой девицей рядом... Ловко отнимает у неё оружие. Пихает в кобуру. Толчком направляет девчонку к "пионерам". Тяжелым взглядом, медленно, внимательно, обозревает ряды.

- Отставить истерику! А это кто? - шнырь сжался на своей раскладной сидушке. - Откуда он взялся?

- Э-э-э ... - долгая пауза, давешний шулер с благородными сединами подбирает слова. - В некотором роде, их работодатель... - жест в сторону конкретно оцепеневших от ужаса эскортниц. Подруга озверела... Мертвое тело валяется в луже крови. - Нам, э-э-э... надоело заниматься самообслуживанием. Понимаете?

- Вполне, - покладисто кивает головой тетка. На правой стороне её лица налилась здоровенная "гуля" сине-фиолетового оттенка, след удара спецназовца. - Только сутенеров нам тут не хватало... И что теперь?

- Э-э-э... Думаю, мы найдем компромисс, - шулер сам опасливо косится на окровавленную блондинку.

- Ребята, - социолог буравит шныря взглядом, - там в палатке транспортный брезент. Тащите сюда!

- Э-э-э... - седовласый принимает величественную позу. - От лица собравшихся я приношу вам свои глубочайшие извинения по поводу прискорбного инцидента...

- Все хронику видели? - тетка явно обращается к сидящим за спиной пацанам. Нестройное гудение...

- Вы же не станете всерьез утверждать, что мы, сугубо мирные люди, могли что-то противопоставить грубой военной силе... - речь шулера звучит обволакивающе убедительно. - Нас практически принудили!

- Коммуникаторы ещё в Федерашке сняли? - взмах рукой в сторону остатков автобуса. - До портала?

- Мы законопослушные граждане! - кажется, оратор почувствовал почву под ногами. - И выполнили распоряжение представителей государственной власти... - гудение становится громче. Стихло... Молодежь принимается молча и яростно тискать коммуникаторы. Продолжая, впрочем, вслушиваться в каждое слово.

- А личное оружие тоже добровольно сдали? - теперь взгляд социолога уперся в собеседника. - Сразу?

101